После полученного в декабре при обороне Москвы ранения и излечения в госпитале 11 февраля 42-го я был направлен в 884-й полк 295-й стрелковой дивизии, в полковую разведку. На нашем участке Южного фронта в то время было относительное затишье, однако разведчикам всегда хватало работы.  Наше подразделение провело несколько удачных операций по добыче «языков». Однажды даже удалось захватить майора – начальника разведки немецкой дивизии. Тот все не мог поверить в то, что его, прошедшего с боями Францию, Польшу, Грецию, взял в плен 19-летий русский старший лейтенант. Мы тогда были представлены к награждению медалью «За отвагу» и получили недельный отдых. В задачу наших разведчиков входила и переправка через линию фронта представителей партизанского движения, нашей агентуры на оккупированной немцами территории.
 Учитывая неблагоприятно складывающуюся обстановку, военный совет 37-й армии принял решение отвести свои соединения к нижнему течению Дона. Прикрытие отхода главных сил поручили 295-й стрелковой дивизии. Моим разведчикам приказали задержать противника на участке нашего полка. Мы держали оборону два дня. Потом снялись с позиции и стали отходить к своим. 
 Жарким июльским вечером разведчики подходили к Константиновской. Здесь мы нагнали наконец нашу 295-ю, с которой после бомбежки перебрались на левый берег. Затем нас перебросили в район Сальска, Веселого, где мы приняли участие в жестоких оборонительных боях. Тогда я получил еще одно ранение - в ногу, и был эвакуирован в Сталин-град, а потом, учитывая мой фронтовой послужной список, меня направили в город Вольск Саратовской области, в разведывательно-диверсионную школу. До Победы было еще почти три года. Война продолжалась...